Институт красной профессуры списки студентов. Институт красной профессуры
ИНСТИТУТ КРАСНОЙ ПРОФЕССУРЫ (ИКП), в РСФСР и СССР высшее учебное заведение для подготовки преподавателей-марксистов по общественным наукам и партийных работников. Учреждён 11.2.1921 в Москве и Петрограде, но из-за нехватки преподавателей открылся в октябре только в Москве. Находился в ведении Наркомпроса (до 1928), затем - ЦИК СССР, общее руководство институтом осуществлял агитационно-пропагандистский отдел ЦК РКП(б)/ВКП(б). Первоначально имел три отделения - экономическое, историческое, философское. В 1924 году организованы подготовительное, правовое, естественное, в 1927 - литературное и историко-партийное отделения. Ректор ИКП в 1921-32 - М. Н. Покровский. Преподаватели: В. Ф. Асмус, Ш. М. Дволайцкий, В. П. Волгин, Н. М. Лукин, Л. Н. Крицман, В. В. Адоратский, В. И. Невский, И. И. Рубин, А. М. Деборин, П. И. Лященко, П. Ф. Преображенский, А. Н. Савин, Н. А. Рожков, Е. А. Косминский, С. Н. Валк, Б. Д. Греков и др. Беспартийные преподаватели «старой школы» работали под контролем сотрудников института - членов ВКП(б). Со 2-й половины 1920-х годов проблема кадров решалась за счёт собственных выпускников ИКП (в 1928 в нём преподавали 24 «красных профессора»).
Срок обучения в ИКП составлял 3 года. Для поступления в него требовались (за редким исключением) членство в ВКП(б) и определённый партийный стаж (3 года в 1922, 8-10 лет в 1932). Основная форма обучения в ИКП в 1920-е годы - работа в «семинариях», где слушатели изучали экономическую теорию К. Маркса, материалистические и диалектические учения, историю революций, рабочего и крестьянского движения. Велась также исследовательская работа. Обязательной частью учебного процесса в ИКП была партийная работа (агитационно-пропагандистская деятельность, преподавание в партшколах и т. д.) и педагогическая практика (ведение курсов по своей специальности в вузах и на рабфаках). Во 2-й половине 1920-х годов слушатели ИКП активно участвовали в борьбе с оппозиционными течениями в ВКП(б).
В 1930-е годы вместо ИКП на базе его отделений образованы самостоятельные институты красной профессуры: исторический, историко-партийный, экономический, философии и естествознания; аграрный; мирового хозяйства и мировой политики; советского строительства и права; литературы, искусства и языка; подготовки кадров и др. Их число и наименования менялись. В январе 1938 институты красной профессуры были расформированы в ходе реорганизации вузовской системы в стране. К этому времени среди преподавателей высшей школы, сотрудников НИИ и Академии наук были практически одни марксисты.
Среди выпускников институтов красной профессуры - историки Н. Н. Ванаг, Э. Б. Генкина, И. И. Минц, А. М. Панкратова, Н. Л. Рубинштейн, С. Г. Томсинский; философы Н. А. Карев, Ф. В. Константинов; партийные и советские деятели Н. А. Вознесенский, Л. 3. Мехлис, П. Н. Поспелов, Я. Э. Стэн.
Источн.: Работы семинариев философского, экономического и исторического за 1921-1922 годы (1 курс) // Труды Института красной профессуры. 1923. Т. 1; К истории Института красной профессуры // Исторический архив. 1958. № 6.
Лит.: Иванова Л. В. У истоков советской исторической науки (Подготовка кадров историков-марксистов 1917-1929 годы). М., 1968; Алексеева Г. Д., Желтова Г. И. Становление и развитие советской системы научно-исторических учреждений (20-30-е годы). Таш., 1977; Соловей В. Д. Институт красной профессуры: подготовка кадров историков партии в 20-30-е годы // Вопросы истории КПСС. 1990. № 12; Никуленкова Е. В. Институт красной профессуры и «бухаринская школа» // VI Царскосельские чтения. СПб., 2002. Т. 4: История и современность; она же. Институт красной профессуры: структура и организация учебного процесса (1921-1930 годы) // Петербургская историческая школа. СПб., 2004.
Е. В. Никуленкова.
В 1923 году Н.И.Бухарин заметил, что каждая новая эпоха создает свой культурный стиль. В первые десятилетия после революции 1917 года интеллектуальные и политические законодатели новой власти приступили к культурным преобразованиям на основе коммунистической идеологии, которая определила стиль нарождавшейся эпохи. Для общественных наук это означало замену мировоззренческо-методологических установок (скажем, научной парадигмы), преобладавших в дореволюционное время, марксизмом, реинтерпретированным в контексте борьбы за власть сначала в рамках подпольных радикальных движений (не обязательно марксистских), а затем, осле манифеста 1905 года, в сфере публичной политики.
Вероятно, ключ к пониманию сложившейся в 1920-е годы организации знания (в комплексе ее можно назвать советской версией марксизма) содержится в убеждении, что знание может быть сферой контроля и перераспределения в той же мере, что и собственность. Следовательно, тема транспонируется в область социологии знания: содержание и формы знания становятся эпифеноменами социальной позиции мыслителя и в центре внимания оказывается вопрос о том, кто знает. Иначе говоря, кто может быть “производителем” истины? Было бы упрощением связывать такую постановку вопроса с “шулятиковщиной”, “махаевщиной”, возникшей позднее “енчмениадой” и другими радикально-одиозными, часто хулиганскими, заявлениями. Культурно-историческая, социальная и идеологическая определенность знания была сопряжена в либеральном интеллигентском разуме с ресентиментом - обнаружением горизонтальной равноправности мировоззрений и форм знания, оправданием каждого из них как обладающего самодостаточным духовным смыслом и, соответственно, отказом от онтологической иерархии ценностей, прежде всего прерогативы знающего на “царственное плетение”. Типична мысль, высказанная в 1922 году Б.В. Яковенко: самый бесшабашный и разнузданный разбойник, красноармеец или белогвардеец, самый извращенный и бесчувственный преступник, палач или чекист живут при всей узости, убогости или чудовищности своего духовного горизонта все же осуществлением и изживанием определенного миросозерцания” . Как ни парадоксально, сформированная предреволюционными десятилетиями культурно-эпистемическая “горизонталь” ресентимента и отказ от иерархии стали основой специфической формы социального знания, воспроизводившегося рвущейся вверх новой генерацией интеллектуалов, органически интегрированных в систему тоталитарного контроля и признаваемых ею своими даже тогда, когда они становились жертвами. Это были красные профессора.Процессуально подготовка интеллектуальной элиты связывалась с “пролетаризацией” и “большевизацией” профессорско-преподавательского состава, созданием научно-учебных заведений нового типа; полным пересмотром учебных планов, программ, научно-образовательной литературы; внедрением новых методов обучения и научного творчества на началах плановости, коллективизма и т.д. В результате намечались создание и легитимация обществознания как социального института, основанного на вполне определенной идеологической доктрине и соответствующих стратификационных схемах, главной из которых было различение “пролетариата” и “буржуазии”.
Прежде всего встал вопрос о количественном перевесе "пролетарских" научных сил над "буржуазными". Планировалось подготовить поколение новой рабоче-крестьянской научной интеллигенции, чей постоянный приток гарантировал бы высшее и образование и науку от "буржуазного перерождения" и обеспечивал приоритет советской власти в сфере интеллектуальной деятельности. Практически это означало установку на игнорирование различий между образованным и необразованным, знающим и незнающим, квалифицированным и неквалифицированным, хотя декларировалась необходимость “массового подтягивания” рабочих и крестьян до духовного уровня интеллигенции. Таким образом, задача создания системы марксистского обществоведения на первых порах в значительной мере свелась к реформированию кадрового состава образования и науки.
Центром преобразований стала высшая школа. Вначале предполагалось создать лишь небольшую прослойку партийных интеллектуалов и от нее получить новую генерацию советских преподавателей и ученых – носителей марксистского научного сознания. Для этого отводились крайне сжатые сроки. Н.И.Бухарин, являясь одним из главных разработчиков и поборников такой политики, сетовал, что нельзя всех сразу превратить в профессоров и инженеров. Имея в виду стратегию этого дела, он писал: "Приходится итти таким путем: сперва вырабатывать кадр, к нему подтягивать остальных и т.д. Нужно создать под генералами марксистской идеологии и коммунистической практики офицерский состав, затем унтер-офицерский, промежуточный и т.д., пока вся масса не будет переработана" . Бухарин считал, что скорейшая подготовка "генералитета", т. е. профессорского состава, который, по его мнению, мог бы явиться источником обновления, – гораздо важнее, чем всеобщее обучение грамотности. В общественных науках результатом этой стратегии должна была стать полная реорганизация профессионального сообщества.
Кампания по реформированию вузовской системы была развернута партийно-государственными органами сразу же после большевистского переворота. Созданию ИКП предшествовал целый ряд специальных указов и постановлений, цель которых преимущественно сводилась к тому, чтобы усилить приток в вузы рабоче-крестьянской молодежи и ограничить численность выходцев из "буржуазных" слоев. 2 августа 1918 года издан декрет В.И.Ленина, ликвидировавший привилегию буржуазно-дворянского сословия на высшее образование. Теперь каждый гражданин страны, достигший 16 лет, мог поступить в вуз, причем для этого не требовалось ни дипломов, ни экзаменов. Введение последних стало возможным лишь после многолетней подготовительной работы, которая проводилась в системе рабочих факультетов. Первые рабфаки открылись в 1919 году. Они стали вынужденной и чрезвычайной мерой Советского правительства, которая должна была обеспечить приток в вузы неподготовленной, порой неграмотной, рабоче-крестьянской молодежи. По образному выражению А.В.Луначарского, рабфаки явились своего рода "пожарными лестницами", приставленными к окнам высших учебных заведений, чтобы по ним могли подниматься выходцы из рабочей и крестьянской среды.
Следующей важной акцией стал декрет от 1 октября 1918 года "О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений Российской республики". Он в первую очередь был направлен на обновление кадрового состава высшей школы или, как того требовала программа партии, устранение "всех и всяческих искусственных преград между свежими научными силами и кафедрой". С его помощью предполагалось сократить численность преподавателей, работавших в дореволюционное время, и увеличить приток новых, воспитанных в духе марксистской идеологии. Отменялась существовавшая ранее система разделения преподавательского состава вузов на доцентов и профессоров (заслуженных, ординарных, экстраординарных, адъюнкт-профессоров). Теперь звание профессора могли получить преподаватели, самостоятельно работавшие в вузах. Кандидаты на замещение профессорских должностей избирались на основании всероссийского конкурса. Процедура обновления кадрового состава предусматривала следующее: преподаватели, у которых на 10 октября 1918 года истекал десятилетний срок работы в данном учреждении или пятнадцатилетний в системе вузовского образования, с 1 января 1919 года автоматически выбывали с места работы, где могли восстановиться лишь на основании всесоюзного конкурса. Таким образом, жесткой оценке подлежал опыт работы именно тех преподавателей, которые начали ее задолго до установления советской власти.
Первый такой конкурс не принес желаемых результатов: практически все вакантные должности профессоров были замещены старыми кадрами, продемонстрировавшими высокий уровень компетенции. Стало очевидным, что для обновления преподавательского состава высшей школы требуются специальные усилия и что часть их должна направляться на формирование нового поколения профессоров и преподавателей.
До времени кафедры ИКП делили между собой “белые” и “красные” профессора (студенты или вчерашние выпускники этого вуза), причем преобладали последние. Пока не было плана кадровой реорганизации, власти разрабатывали систему контроля над профессорско-преподавательским составом, специальные селективные меры. В сентябре 1921 года СНК РСФСР утвердил "Положение о высших учебных заведениях", согласно которому научно-преподавательские кадры делились на три категории: профессора (вели самостоятельные курсы, утверждались Государственным ученым советом Наркомпроса на основании всероссийского конкурса); преподаватели (вели вспомогательные курсы под руководством профессоров) и научные сотрудники. Две последние категории утверждались правлением высших учебных заведений. Штатные профессора переизбирались через десять лет работы, преподаватели – через семь, сверхштатные профессора и преподаватели – через пять лет. Научные сотрудники утверждались на три года и могли быть переизбраны в особых случаях и сроком только на один год. Планировалась регулярная проверка на благонадежность.
С 31 декабря 1920 по 4 января 1921 года проходило партийное совещание, специально посвященное проблемам образования. Основная линия ВКП(б) в этой сфере деятельности была определена как "политическое завоевание высшей школы". В комплекс задач включалось следующее: придать вузам революционно-марксистскую направленность, наладить политическое воспитание молодежи, назначать ректорами красных вузов партийных работников, мобилизовать теоретические силы партии для преподавания общественных наук в вузах, откомандировывать в высшую школу партийную молодежь. Совещание приняло резолюцию "О реформе высшей школы" , закрепившую принцип "общественно-планомерного" комплектования научно-преподавательского состава из числа партийной молодежи, "хотя бы и не получившей законченного университетского образования", как предлагал в своем докладе М.Н.Покровский.
Преподаванию общественных наук совещание уделило особое внимание. В частности, его резолюция "О подготовке преподавательского состава высших школ по обществоведению" включала следующие пункты: (1) изъять из ведения буржуазной профессуры общественные дисциплины, формирующие идеологию студентов; (2) немедленно приступить к организации ускоренных курсов "красной профессуры" из партийной молодежи; (3) мобилизовать всех теоретических работников партии для преподавания общественных наук .
С этой резолюции началась предыстория Института красной профессуры. Однако реорганизация вузовских общественных наук (в кадровом отношении) не ограничивалась одним этим документом. Зимой – с конца 1920 по 11 февраля 1921 года – работала так называемая "комиссия Ротштейна", созданная специально для экстренного преобразования общественных наук в высшей школе. Выработке адекватной кадровой стратегии в ее работе отводилось одно из центральных мест.
Характеризуя основную ориентацию "комиссии Ротштейна", М.Н.Покровский писал: для комиссии было совершенно очевидно – пока на местах остается старый преподавательский состав с полной возможностью для него "плодиться и размножаться", не может быть и речи не то что о "коренном", а о каком бы то ни было преобразовании в сфере преподавания общественных наук . Хотя у идеи привлечения буржуазных специалистов на службу советской науке и образованию были влиятельные сторонники, в первую очередь В.И.Ленин, "комиссия Ротштейна" не сочла возможным решать проблему преподавания общественных дисциплин именно таким образом и делать ставку на буржуазных специалистов.
Однако деятельность беспартийных профессоров, сумевших доказать свою лояльность марксистской доктрине, допускалась и даже приветствовалась. Более плодотворными комиссии представлялись два пути. Первый – концентрация на преподавательской работе всех тех партийных сил, которые пригодны для университетского преподавания. Сюда включались профессора-коммунисты; опытные партийные и номенклатурные работники, не имеющие прямого отношения к науке, но зарекомендовавшие себя как практические марксистские идеологи. Второй путь – подготовка коммунистической молодежи. Предполагалось, что сначала специально обученная и благонадежная (но не обладающая достаточным опытом) молодежь сможет стать помощницей имеющегося профессорско-преподавательского состава, а затем и полностью заменит его в деле преподавания общественных наук.В основу резолюции, принятой на зимнем партийном совещании 1920-1921 годов, была положена стратегия, выработанная "комиссией Ротштейна". Но поскольку в ней не уделялось достаточного внимания привлечению к работе "старых специалистов", план коренной реорганизации народного образования оказался завершенным после публикации двух ленинских документов, которые определили основные принципы использования старых специалистов, – "Директив ЦК РКП коммунистам – работникам Наркомпроса" и статьи "О работе Наркомпроса". Понимая, что новые науку и образование невозможно построить на пустом месте, В.И. Ленин, в частности, настоятельно предлагал использовать в общественных науках и образовании работу "спецов", подвергая ее следующей регламентации: "Во-1-х, спецы некоммунисты должны работать под контролем коммунистов. Во-2-х, содержание обучения, поскольку речь идет об общеобразовательных предметах, в особенности же о философии, общественных науках и коммунистическом воспитании, должно определяться только коммунистами" . Таким образом, круг опять замкнулся, а качество обучения не повысилось: контроль за работой буржуазных “спецов”, как правило, выпадал на долю членов парторганизаций, слабо ориентировавшихся в вузовском курсе обществоведения.
В начале 1921 года был завершен план реорганизации высшей школы, включивший в качестве особого направления преподавание общественных наук. Его основные пункты: (1) мобилизовать для чтения курсов общественных наук "все теоретические силы партии"; (2) в короткие сроки подготовить кадры молодых партийных преподавателей из рабоче-крестьянской среды, для чего немедленно приступить к организации ускоренных курсов "красной профессуры"; (3) привлечь буржуазных "спецов", организовав систему коммунистического контроля за их работой.
Как реализовывалась эта кадровая программа? План привлечения к преподавательской деятельности партийных работников с самого начала не оправдал себя. Среди них было крайне мало людей, которые обладали бы необходимым теоретическим уровнем, способностью читать лекции и вести семинары, а кроме того, имели бы достаточно времени, свободного от практической партийной работы. На деле, как свидетельствует М.Н.Покровский, из-за большой занятости, а то и из-за непривычности порученного дела партийных преподавателей нельзя было найти на кафедрах "днем с огнем". Те, кто блестяще выступал на митингах, в аудитории терялись. К тому же отряд партийцев, способных читать лекции, был слишком малочисленным. Видные теоретики партии, хотя и были людьми по-своему образованными и находили время для преподавательской деятельности, не могли полностью удовлетворить потребности высшей школы.
Вопрос о привлечении буржуазных "спецов" также оказался нелегким. Во-первых, многие обществоведы дореволюционной формации не захотели отказаться от прежних воззрений и принять марксистскую доктрину. Тем, кто все же пошел на подобные уступки режиму (по убеждению или под давлением обстоятельств) было достаточно трудно овладеть новым теоретико-методологическим подходом. К тому же, не было соответствующих учебных планов, программ, учебников и пособий по общественным наукам. В-третьих, значительная часть дореволюционной профессуры выразила явное неприятие, пассивную оппозиционность или откровенную враждебность по отношению к новой власти и новой науке. Вероятно, акция по высылке профессоров и преподавателей за границу в 1922 году была не просто репрессией, а частью перестройки науки и высшей школы в России. Это создало ситуацию, при которой возможность старой профессуры внести сколь-нибудь заметную лепту в становление марксистского обществознания свелась к минимуму.
Третье направление реформы высшего образования – формирование рабоче-крестьянской интеллигенции. Именно оно оказалось наиболее перспективным, хотя растянулось на долгие годы и осуществлялось с переменным успехом. Рабоче-крестьянская молодежь без особого энтузиазма откликнулась на призыв получить высшее образование. Несмотря на единогласные резолюции, в первые годы советской власти в вузы поступали преимущественно “интеллигенты”. Чтобы исправить положение, были введены специальные меры по "орабочиванию" и “большевизации” студенческого состава, а именно – командирование (фактически принудительное, по разнарядке) рабоче-крестьянской молодежи на учебу командованием Красной Армии, партийными и комсомольскими организациями. М.Н.Покровский уже после годичного опыта работы Института красной профессуры делал оптимистические прогнозы, в которых хорошо определена генеральная линия реформ: "...в деле подготовки будущих преподавателей общественных наук в наших университетах мы можем опираться исключительно на партийные силы, принимая беспартийных лишь в виде особой привилегии, если они обнаруживают исключительную лекторскую или научную даровитость. И есть все основания ожидать, что в ближайшем будущем состав красной профессуры будет близок к составу самой партии, т.е. что рабочие в этом составе будут решительно преобладать" .
Таким образом, в начале 1920-х годов органы советской власти вполне подготовили организационную почву для перестройки системы обучения общественным наукам. Об идее создания Института красной профессуры Покровский вспоминал следующее: поскольку мысль о немедленной "переквалификации" преподавательского состава казалась "страшно смелой и новой", несколько коммунистов-профессоров "выдвинули "встречный промфинплан": подготовить смену старой буржуазной профессуре по общественным наукам из молодежи, преимущественно нашей, партийной. Так, в кабинете Ленина родилась идея создания специального института по подготовке красных профессоров" . Ленин подписал декрет Совета народных комиссаров от 11 февраля 1921 года "Об учреждении Институтов по подготовке Красной Профессуры". В нем записано: "Учредить в Москве и Петрограде Институты по подготовке Красной Профессуры для преподавания в высших школах Республики теоретической экономии, исторического материализма, развития общественных форм, новейшей истории и советского строительства" .
Всего за несколько месяцев решение было выполнено. ИКП открылся 3 октября 1921 года. Постепенно он вышел за рамки первоначально поставленной цели – широкое распространение марксистского мировоззрения и марксистской идеологии – и сформировался как высшее учебное заведение, готовившее специалистов-идеологов, предназначенных для работы во всех областях общественной жизни. При этом постоянное воспроизводство преподавательских сил для вузов социального профиля осталось одним из приоритетных направлений.
С самого начала институт принял партийно-демократический стиль работы. По свидетельству его первого ректора М.Н.Покровского, в создании ИКП активное участие принимали будущие студенты. Они присмотрели здание Страстного монастыря, сделали ремонт и устроили общежитие. Первые семинарские занятия проходили здесь же и в библиотеке Социалистической академии в Мало-Знаменском переулке (ныне улица Маркса-Энгельса).
Первый набор студентов ИКП проводился при поддерке политического управления Красной Армии, направлявшего на учебу молодых солдат, демобилизованных после гражданской войны. Эта вынужденная мера объяснялась тем, что рабочие и крестьяне не откликнулись на призыв получить высшее образование. В течение первых двух-трех лет в ИКП, как и других вузах, допускался прием представителей интеллигенции. Таким образом, в первые студенческие наборы попали демобилизованные из армии партийцы, призванные на учебу в порядке воинской и партийной дисциплины, дореволюционные студенты старших курсов, стремившиеся завершить образование, а также энтузиасты-самоучки из разных социальных слоев. Впоследствии состав слушателей ИКП начал формироваться вполне целенаправленно. С самого начала проводилась линия на то, чтобы в состав выпускников ИКП входили преимущественно рабочие и крестьяне, являющиеся членами партии, причем предполагалось постепенно наращивать их численность. На деле это оказалось труднодостижимым, поскольку рабоче-крестьянская молодежь, как правило, была малообразованна или вовсе неграмотна.
Однако дилемма – более подготовленные абитуриенты, но из “буржуазных” слоев, или менее подготовленные, но из рабочих и крестьян, – не возникла. Институтская администрация в своей кадровой политике руководствовалась вторым принципом. Объявили преимущественный набор рабоче-крестьянской молодежи. Количество поданных документов было впечатляющим, поскольку партийные, комсомольские и военные организации дисциплинированно выполняли разнарядки в “красные профессора”. Однако высокая доля приема рабочих и крестьян оказалась фикцией. Ко времени первого выпуска в 1924 году стало ясно, что число поступивших в институт и окончивших его резко отличаются. При этом большинство выпускников составили выходцы из непролетарских слоев.
Количество слушателей, поступивших в ИКП с 1921 по 1930 годы, составило
более 3,5 тысяч человек, а число полностью завершивших обучение – 335
человек (табл. 1) . Таким
образом, отсев составил около 90%.
Годы | Численность слушателей | Численность выпускников |
1921 | 105 | |
1922 | 151 | |
1923 | 153 | |
1924 | 179 | 51 |
1925 | 217 | 53 |
1926 | 294 | 39 |
1927 | 384 | 23 |
1928 | 483 | 29 |
1929 | 546* | 42 |
1930 | 1076* | 99 |
Итого: | 3588 | 335 |
Наиболее благополучными были показатели партийности: в указанный период
не были членами партии в среднем лишь 2% выпускников. Иначе обстояло
дело с социальным составом учащихся ИКП. В первые три года среди
студентов шел некоторый спад численности рабочих и рост численности
служащих (табл. 2). Позже тенденция изменилась, хотя приоритет все равно
оставался за студентами-рабочими.
Годы | Рабочие | Служащие |
1921 | 6,67 | 89,5 |
1922 | 8,0 | 87,4 |
1923 | 6,1 | 90,8 |
1924 | 21,0 | 71,0 |
1925 | 30,9 | 58,5 |
1926 | 30,61 | 59,86 |
1927 | 32,8 | 53,1 |
1928 | 39,75 | 55,38 |
Таким образом, вновь созданное образовательное учреждение обнаружило поразительную инерционность и программа комплектования корпуса “красных профессоров” из рабочих не осуществилась. Численность выпускников ИКП, являющаяся главным кадровым показателем, в рассматриваемый период значительно ниже, чем предусмотрено планами, а их социальный состав – далек от требуемого. Особенностью метода “орабочивания” студентов, фактически определявшего кадровую политику, были искусственность и волюнтаризм. Кадровая политика не сочеталась с отбором молодежи, способной к получению высшего образования. Использовались средства двоякого рода: массовая предварительная подготовка будущих слушателей, снижение требований к поступлению и переводу с курса на курс. Так, в 1924 году принято решение о создании подготовительного отделения ИКП, которое вскоре стало промежуточным звеном между пролетарской молодежью и ИКП.
Хотя теперь состав слушателей пополнялся из трех источников – с рабфаков, коммунистических вузов и подготовительного отделения, – преимущество отдавалось последнему, поскольку именно оно давало возможность увеличивать приток рабочей молодежи. В протоколе заседания учебной коллегии в 1929 году отмечено, что “основной задачей подготовительного отделения является улучшение социального состава ИКП" . Предписывалось принимать в институт “только рабочих"; брать непосредственно с производства "достаточно развитых и подготовленных через систему партийного просвещения". Но таких нашлось мало. Бюрократическая машина продолжала воспроизводить нереальные требования. Тогда при ИКП открылась еще одна промежуточная ступень, помогавшая будущему студенчеству поступить на подготовительное отделение -краткосрочные курсы, предназначенные для "натаскивания" планового контингента – представителей "глухих деревень" и "отсталых нацменьшинств", как писал Покровский.Эти и другие способы "смягчения" требований в сочетании с последовательным стремлением сделать состав слушателей пролетарским особенно сказались после 1924 года (табл. 2). В результате активной деятельности подготовительного отделения уже через год заметно усилился приток рабочих и на основные отделения. Правда, их удельный вес здесь был значительно меньше (табл. 3).
Таблица 3 . Рост численности рабочих на основных отделениях ИКП, %.Годы | Численность рабочих |
1925 | 9,8 |
1926 | 19,16 |
1927 | 20,8 |
1928 | 29,45 |
Несмотря на помощь, оказывавшуюся рабочей молодежи, ее представители чаще всего попадали в число исключенных из состава слушателей с переводом на практическую партийную работу. Основной причиной отсевов была неуспеваемость, неспособность к академической работе и т.п., хотя весьма сильным отрицательным фактором были тяжелые бытовые условия, голод и, как следствие, – физические перегрузки и болезни. Бывали случаи, когда причиной исключений было партийное несоответствие (например, в 1922 году в результате партийной чистки контингент учащихся сократился на 13-15%), но это была не основная причина потерь.
Вплоть до начала 30-х годов "орабочивания" слушателей и тем более выпускников фактически не произошло: подавляющее большинство тех и других составляли служащие. Однако политика в области высшей школы продолжала ориентироваться на классовый подход в формировании контингента. В 1929-1930 году был утвержден так называемый пятилетний план развертывания ИКП, суть которого сводилась к попытке в несколько раз увеличить количество выпускников (с сохранением принципов “пролетаризации” и “большевизации”). В докладной записке по этому вопросу указано, что высокий темп роста ИКП возможен лишь при сочетании метода командирования партийными комитетами слушателей на подготовительное отделение с методом « активного подбора “сверху”» , т. е. через ЦК ВКП(б) . Для осуществления этой кадровой задачи ИКП в 1930-1931 году разделился на несколько самостоятельных институтов.
Форсированная “пролетаризация” ИКП не достигла своих целей. Результатом же больших потерь и естественного (а не навязываемого искусственного) социально-культурного отбора стало то, что в число выпускников института вошли наиболее способные к интеллектуальной деятельности.
Какова роль Института красной профессуры в формировании профессионального сообщества советских обществоведов? ИКП был одним из первых партийных вузов, целью которого была подготовка советских обществоведов – научных работников и преподавателей, а также идеологов и пропагандистов партии, государственных и хозяйственных руководителей. Наряду с ИКП в стране действовали и другие высшие учебные заведения партийного типа (Коммунистическая академия, РАНИОН, комвузы и т.д.). Однако в 1930-ом году 79,8% сотрудников научных организаций были аспирантами и слушателями ИКП (только 5,3% работали в должности научных сотрудников). 8,7% общего количества научных работников окончили Институт красной профессуры . ИКП принадлежит приоритет в создании руководящего эшелона советского обществоведения, представители которого влияли на политику науки вплоть до 1960-х годов.
Основное значение ИКП заключается в том, что здесь началось формирование профессиональных норм и ценностей обществоведов советского типа. Институт стал своего рода лабораторией, в которой отрабатывались формы производства обществоведческого знания, в том числе критика научного и идеологического инакомыслия. Именно в ИКП развертывались идеологические кампании против троцкистов, “меньшевистсвующих идеалистов”, школы Бухарина и т.д. В ИКП сформировалась тематика диалектического и исторического материализма, опредилилась структура лекционных курсов, учебников и вузовских программ.
ИКП, студенческий и преподавательский составы которого в значительной степени совпадали, представлял собой достаточно замкнутую в кадровом отношении систему. Несомненно, институт полностью подчинялся ЦК ВКП(б), но в то же время он культивировал и воспроиводил нормы, характерные для автономного интеллектуального сообщества. С 1921 по 1928 годы в институте преподавали 46 человек. 24 из них в разные годы окончили ИКП, а многие начали преподавать еще в студенческие годы, поскольку не хватало более квалифицированных преподавателей – членов партии. 75% профессорско-преподавательского состава было моложе 45 лет.
Нормы и ценности, сформированные “красными профессорами”, давали о себе знать независимо от смены водей и политических курсов - до тех пор, пока поколение советских обществоведов продолжало жить и работать.
Литература
Берхин И.Б. К истории разработки Конституции СССР 1936 г. //
Строительство Советского государства. М., 1972.
Бейлин А. Кадры специалистов в СССР. Их формирование и рост. М., 1935.
Борилин Б. Вступление в период социализма и завершение построения
фундамента социалистической экономики. М.-Л.: 1931.
Бужаев К. Вторая пятилетка – план завершения построения бесклассового
социалистического общества // Проблемы экономики. 1932. №2-3.
Бухарин Н.И. Борьба за новых людей. Роль кадров в переходный период (из
доклада в Ленинграде 5 февраля 1923 г.) // Бухарин Н. Борьба за кадры.
М.-Л.: Молодая гвардия, 1926.
Бухарин Н. О мировой революции, нашей стране, культуре и прочем (Ответ
академику И.Павлову). Л.: Госиздат, 1924.
Вольфсон С.Я. Интеллигенция как социально-экономическая категория.
М.-Л.: Госиздат, 1926.
Докладная записка ректора ИКП М.Н.Покровского в Секретариат ЦК ВКП(б) об
итогах работы института за 1921-1928 гг.: К истории Института красной
профессуры // Исторический архив. 1958. №6.
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.5284, оп.1.
Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. М.-Л.: Госиздат, 1926.
Директивы ВКП(б) по вопросам просвещения. М.-Л.: Госиздат, 1929.
Директивы ЦК РКП коммунистам – работникам Наркомпроса // Правда.1921. 5
февраля.
Иванова Л.В. У истоков советской исторической науки. (Подготовка кадров
историков-марксистов в 1917-1929 г.). М.: Мысль, 1968.
Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917-1920 /
Редкол.: В.М.Селунская (отв. ред.) и др. М.: Мысль, 1976.
Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1921-
середина 30-х годов / Редкол.: В.М.Селунская (отв. ред.) и др. М.:
Мысль, 1979.
Клемешев А.П. Из истории теоретической деятельности КПСС по разработке
вопросов классовой структуры советского общества в конце 20-30-х годов
// Вестник Ленинградского университета. Серия: история, язык,
литература. Выпуск 2. 1982. №8.
Козлова Л.А. Институт красной профессуры (1921-1938 годы):
Историографический очерк // Социологический журнал. 1994. №1.
Кровицкий Г., Ревский Б. Научные кадры ВКП(б). М.: Изд-во
Коммунистической академии, 1930.
Луначарский А.В. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. М.:
Новая Москва, 1924.
Луначарский А.В. Об интеллигенции (Сборник статей). М.: Красная новь,
1923.
Об учреждении институтов по подготовке красной профессуры: Декрет Совета
Народных Комиссаров от 11 февраля 1921 г. // Известия ВЦИК. 1921. 16
февраля.
Покровский М.Н. Десятилетие Института красной профессуры // Правда.
1931. 11 декабря.
Покровский М.Н. Институт красной профессуры (к первой годовщине) //
Труды Института красной профессуры. Работы семинариев философского,
экономического и исторического за 1921-1922 гг. М.-Пг.: Госиздат, 1923.
Селунская В.М. Социальная структура советского общества. История и
современность. М.: Изд-во политич. лит-ры, 1987.
Синецкий А.Я. Профессорско-преподавательские кадры высшей школы СССР.
М.: Советская наука, 1950.
Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства. №
19. М.: Изд-во Народного комиссариата юстиции, 1921.
Советская интеллигенция: История формирования и роста. 1917-1965 /
Редкол.: Ворожейкин И.Е., Ким М.П. (гл. ред.), Наумов В.П. М.: Мысль,
1968.
Соловей В.Д. Институт красной профессуры: подготовка кадров историков
партии в 20-30-е годы // Вопросы истории КПСС. 1990. № 12.
Устинов Г. Интеллигенция и октябрьский переворот. М.: Изд-во ВЦИК, 1918.
Яковенко Б.В. Мощь философии // Логос: Международный ежегодник по
философии культуры. Кн. 1. Прага, 1925. С. 19-40.
В статье рассматривается структура Института красной профессуры, занимавшегося подготовкой преподавателей по общественным наукам в 1920‑е гг. В частности, показано, какие отделения существовали в ИКП, как было организовано руководство институтом. Так же отмечается характерная для 1920‑х гг. большая роль студенческих организаций в решении вопросов, связанных с деятельностью ИКП.
После прихода к власти перед большевиками стояла задача преобразования научных и учебных заведений в духе требований пролетарского государства. Главная проблема при осуществлении этой реорганизации состояла в обеспечении учебных заведений преподавателями–марксистами, прежде всего по общественным наукам. Для ее разрешения в Москве в 1921 г. был открыт Институт красной профессуры (ИКП) .
До 1928 г. институт состоял в ведении Государственного ученого совета (ГУС) Наркомата просвещения, затем перешел в подчинение ЦИК СССР . Председателем ГУСа Наркомпроса в 1920‑е гг. был М. Н. Покровский. Кроме того, деятельность Института красной профессуры (как и других научных и учебных учреждений) находилась под контролем Агитационно–пропагандистского отдела ЦК РКП(б) - ВКП(б). В Агитпроп ЦК партии руководство ИКП присылало протоколы заседаний Правления, мандатной комиссии, программы отделений, отчеты о работе . На заседаниях Секретариата и Оргбюро ЦК партии рассматривались и утверждались учебные планы, правила приема, состав преподавателей и слушателей, вопросы о распределении выпускников и многие другие (вплоть до урегулирования проблемы о возможности пользования икапистами библиотекой Института К. Маркса и Ф. Энгельса).
Во главе института стоял ректор, при котором действовало Правление. В 1920‑е гг. ректором ИКП был известный историк–большевик с дореволюционным стажем Михаил Николаевич Покровский. В разные годы состав правления менялся. В конце 1920‑х гг., помимо ректора, в него входили: проректор по учебной части, проректор по административно–хозяйственной части, секретарь института, один представитель от преподавателей, два представителя от слушателей, а также заведующие отделениями ИКП .
Для приема в институт была создана мандатная комиссия, состоящая из трех человек: по одному представителю от ЦК партии (часто это были заведующие агитационно–пропагандистским отделом) , Правления и слушателей ИКП. Так, в 1924–1925 гг. председателем мандатной комиссии был С. И. Сырцов, в 1926 г. - В. Г. Кнорин, в 1927 г. - А. И. Криницкий . О каждом кандидате комиссия выносила постановление. При положительном решении мандатной комиссии заявления поступали в правление. Оно рассматривало их и допускало (или нет) соискателей к представлению самостоятельной письменной работы по избранной специальности. Те, чьи работы признавались удовлетворительными, допускались к устному коллоквиуму по теоретической экономии, философии, русской и всеобщей истории .
Помимо правления различные вопросы деятельности института решались на собраниях слушателей отделений, семинаров, а также собраниях (как общих, так и по отделениям) слушателей–коммунистов . На последних обсуждались и вопросы политического характера, обстановка в стране и в партии.
Кроме этого, в ИКП существовало бюро коммунистов, которое выбиралось на собрании слушателей–коммунистов в количестве трех человек и двух кандидатов на полгода. Как отмечалось, через бюро ячейки коммунистов Агитационно–пропагандистский отдел ЦК РКП(б) руководил партийной и педагогической работой икапистов. Бюро коммунистов должно было отчитываться перед общим собранием слушателей - коммунистов ИКП .
Слушательские организации решали важные вопросы деятельности института. Икаписты участвовали в деятельности различных институтских комиссий (академической, ревизионной, шефской, санитарно–курортной, партийном суде), обсуждали учебные планы, вопросы о переводе слушателей с одного курса на другой, оценивали работу руководителя семинара и могли требовать его замены .
Собрания слушателей–коммунистов, а также бюро коммунистов ИКП, помимо партийной и педагогической работы, рассматривали и учебные вопросы. Так, проректор по учебной части К. А. Попов отмечал в марте 1928 г.: «В организации участия слушателей и работе учебной части следует: 1) добиться правильных взаимоотношений между слушательскими организациями, с одной стороны, и учебной частью и Правлением Института с другой, на основе общего положения, что слушательские организации, до бюро ячейки включительно, не замещают ни учебной части, ни Правления, и что решающими органами являются именно учебная часть и Правление;… 3) добиться окончательного оформления слушательских организаций учебного характера…» . К. А. Попов указывал также, что со стороны руководства института нет должного контроля над педагогической практикой слушателей, а распределение на практику осуществляется не учебной частью, а Бюро ячейки коммунистов. При этом не отрицалась необходимость контроля со стороны коммунистической ячейки слушателей над различными сторонами деятельности ИКП, в том числе учебной дисциплиной преподавателей и слушателей .
Проводимая в стране в 1920‑е гг. политика пролетаризации студенчества, не могла не отразиться и на Институте красной профессуры. По решению XIII съезда РКП(б) в 1924 г. в ИКП было организовано двухгодичное подготовительное отделение, которое должно было подготовить рабочих к поступлению в институт. Оно стало основным источником комплектования ИКП .
До 1924 г. в Институте красной профессуры существовало три основных отделения - экономическое, историческое и философское. Каждое имело свою программу, рассчитанную на три года обучения. Историческое отделение изначально было разделено на секции русской и западной истории. В начале 1920‑х гг. (до 1924–1925 гг.) существовала ещё и специализация по истории социализма . Философское отделение было разделено на секции истории мировоззрения (в некоторых программах она называлась просто секцией мировоззрения) и социологическую секцию .
В ходе обучения в ИКП слушатели должны были вести не только академическую и научную работу - готовить доклады, писать статьи [об этом см.: 8, с. 80], но и заниматься партийно–педагогической работой. Это тоже являлось частью процесса обучения в институте. Партийная работа включала в себя преподавание в районных партшколах, руководство марксистскими кружками на предприятиях, агитационные выступления и т. д. .
Большая загруженность практической деятельностью приводила к невыполнению академических требований, к нехватке времени на самостоятельную работу. Слушатели имели большую задолженность (не выполняли необходимого количества докладов), плохо знали иностранные языки, не успевали написать и защитить диссертации. В связи с этим срок обучения в ИКП с 1924 года был продлен до четырех лет. Последний год предназначался для написания диссертации. Правда, выпускница института, историк Э. Б. Генкина вспоминала, что, когда она училась - а она закончила четырехлетний курс обучения - диссертации никто не писал . В 1928–1930 гг. одновременно с выпуском слушателей, прошедших четырехлетний курс обучения, проводились и выпуски «красных профессоров», окончивших трехлетний курс .
По мере развития ИКП появлялись все новые отделения. В 1924 г. были открыты правовое и естественное отделения . На естественное отделение принимались лица, уже имевшие естественно–научное образование (физика, химия, биология). В ходе обучения в институте они должны были получить «солидную марксистскую школу применительно к данной специальности» .
В 1927 г. были открыты литературное и историко–партийное отделения. Вопрос о времени открытия литературного отделения является спорным. В некоторых архивных документах, в том числе в списках приема, составленных в конце 1920‑х гг., а также в работе советского историка Л. В. Ивановой отмечается, что литературное отделение было открыто в 1924 г. . Анализ источников позволяет нам отнести открытие литературного отделения к 1927 г., по крайней мере, в предшествующие годы планов работы отделения нет (в отличие от планов других отделений, рассматриваемых на заседаниях Правления и учебной части одновременно) . Первый выпуск литературного отделения состоялся в 1929 г. Тогда его закончило два человека - И. М. Беспалов (он поступил в ИКП в 1925 г.) и П. С. Щукин (поступил в 1923 г.) , которые, вероятно, перешли на литературное с других отделений.
В 1928 г. в составе исторического была открыта восточная секция. Л. В. Иванова отмечает, что в 1928/29 уч. г. восточная секция превратилась в отделение, но программы свидетельствуют о том, что и в 1929/30 уч. г. она оставалась секцией .
Появление новых отделений было связано с необходимостью «…обеспечить высшей школе марксистскую профессуру , прежде всего, по обществоведению и философии, но затем и по всем дисциплинам, вырабатывающим мировоззрение…» . Отделения возглавляли специалисты–марксисты, преподававшие в Институте. Так, в 1928 г. историческое отделение возглавлял М. Н. Покровский (его заместителем был выпускник ИКП И. И. Минц), экономическое - Ш. М. Дволайцкий, философское - А. М. Деборин, естественное - А. А. Максимов, правовое - Е. Б. Пашуканис, историко–партийное - В. Н. Астров, затем В. В. Адоратский, литературное - В. М. Фриче. Подготовительное отделение возглавлял Н. С. Березин .
Основные отделения ИКП не были равнозначными по количеству слушателей. Самым крупным было экономическое отделение. Самыми малочисленными - правовое, естественное и литературное. В документах приема слушателей в ИКП 1928 г. отмечалось: «Правовое отделение отличается от ряда других отделений ИКП тем, что на нем количественный состав слушателей распределяется по курсам так, что более или менее компактная группа слушателей имеется лишь на первом курсе (8 чел…), на старших же курсах имеются лишь одиночки, причем второго курса вовсе нет» . В том же году в докладе учебной части «самым неорганизованным» в институте называлось литературное отделение .
В 1929 г. Институтом красной профессуры было выпущено с четвертого курса: 13 экономистов, 12 историков, 6 философов, 1 правовед, 2 литератора, 6 естественников. Плюс 1 историк и один экономист из состава третьего курса . В 1929 г. больше всего человек (по 15–20) было принято на экономическое и историко–партийное отделения. На остальные отделения было принято по 3–10 чел. .
В декабре 1926 г. при Институте красной профессуры (под общим руководством МК ВКП(б)), с целью «… дать марксистско–ленинскую подготовку активному партийцу–рабочему, находящемуся на практической работе», был создан Воскресный коммунистический университет. Его программа строилась с таким расчётом, что 3/4 всех учебных часов отводилось на общественные дисциплины и ¼ - на общеобразовательные. Преподавателями Воскресного университета в основном являлись слушатели института .
В 1928 г. в ИКП под руководством его учебной части было организовано научно–консультативное бюро (НКБ) под руководством К. А. Попова. Оно должно было оказывать помощь коммунистам и комсомольцам . В его задачу входило: «1) консультация партийного и комсомольского актива по научной разработке актуальных теоретико–политических вопросов; 2) консультирование научно–исследовательских работ, проводимых местными партийными организациями и отдельными членами ВКП(б); 3) консультация коммунистов–преподавателей основных совпартшкол, комвузов и вузов по разработке курса той или иной общественной дисциплины или отдельных проблем; 4) консультация по подготовке партийцев к поступлению в ИКП… как на основное, так и на подготовительное отделение» . С декабря 1929 г. и в течение 1930 г. издавался журнал «Бюллетень заочноконсультативного отделения ИКП». В нём печатались планы, программы отделений, списки литературы, правила приёма.
Таким образом, к концу 1920‑х гг. в институте существовало подготовительное и семь основных отделений. Экономическое отделение состояло из двух секций - экономической и аграрной; философское - из секций философии и исторического материализма; историческое - из секций истории народов СССР, истории Запада и истории Востока. Историко–партийное, правовое, литературное и естественное отделения были едины . В 1930‑е гг. на базе отделений ИКП были образованы самостоятельные Институты красной профессуры - исторический, историко–партийный, экономический, философии и естествознания, аграрный, мирового хозяйства и мировой политики; советского строительства и права; литературный; подготовки кадров и др.
За пять учебных лет (1924–1928 гг.) институтом было выпущено 194 слушателя, из которых 174 чел. окончили трехгодичный курс, а 20 - четырехгодичный. По специальности они распределялись так: 88 экономистов, 42 философа, 32 историка России, 18 «западных», 9 естественников, 5 правоведов . Среди выпускников ИКП были экономисты С. А. Бессонов, A. И. Гайстер, Г. С. Гордеев, А. С. Мендельсон, Ф. И. Михалевский, B. Е. Мотылев, В. Н. Позняков; историки С. С. Бантке, Н. Н. Ванаг, Э. Б. Генкина, П. О. Горин, Б. Б. Граве, В. М. Далин, С. М. Дубровский, Г. С. Зайдель, И. И. Минц, С. М. Моносов, А. М. Панкратова, А. Г. Пригожин; философы А. Ф. Вишневский, Н. А. Карев, Ф. В. Константинов, И. К. Луппол, М. Б. Митин, А. К. Столяров, И. М. Широков, П. Ф. Юдин и др.
Список литературы
1. Генкина Э. Б. Воспоминания об ИКП // История и историки. Историографический ежегодник. - 1981. - М., 1985. - С. 257–273.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). - Ф. 5284.
3. Декрет СНК об учреждении Институтов по подготовке красной профессуры // Собр. узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. - 1921. - № 12.
4. Иванова Л. В. У истоков советской исторической науки (Подготовка кадров историков–марксистов. 1917–1929 гг.). - М., 1968.
5. К истории Института красной профессуры. Документы. Подготовили С. М. Дубровский и Д. В. Романовский // Исторический архив. - 1958. - № 6. - С. 73–90.
6. Никуленкова Е. В. Институт красной профессуры: структура и организация учебного процесса (1921–1930 гг.) // Петербургская историческая школа: Альманах. Приложение к журналу для ученых «Клио». Третий год выпуска. Памяти Е. Р. Ольховского. - СПб., 2004. - С. 414–424.
7. Никуленкова Е. В. Оценка текущей работы слушателей Института красной профессуры в 1920‑е гг. // Вестн. Ленингр. гос. ун–та им. А. С. Пушкина. - 2014. - Т. 4. - № 3. - С. 29–35.
8. Никуленкова Е. В., Тропов И. А. Освещение революционных событий 1917 года в России в советской историографии 20‑х гг. // Вестн. Ленингр. гос. ун–та им. А. С. Пушкина. - 2015. - Т. 4. - № 2. - С. 78–84.
9. О работе среди молодежи. Резолюция ХIII съезда РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - Т. 3. - М., 1984.
11. Положение о подготовительных курсах Института красной профессуры // Правда. - 1924. - 14 авг.
12. Российский государственный архив социально–политической истории (РГАСПИ). - Ф. 17.
13. Сборник положений, учебных планов и программ Воскресного коммунистического университета при ИКП. - Вып. 1. - М., 1929.
14. Центральный архив общественно–политической истории Москвы (ЦАОПИМ). - Ф. 474.
Выс-шее учеб-ное за-ве-де-ние для под-го-тов-ки пре-по-да-ва-те-лей-мар-ксис-тов по об-щественным нау-кам и партийных ра-бот-ни-ков.
Уч-ре-ж-дён 11 февраля 1921 года в Мо-ск-ве и Пет-ро-гра-де, но из-за не-хват-ки пре-по-да-ва-те-лей от-крыл-ся в ок-тяб-ре толь-ко в Мо-ск-ве. На-хо-дил-ся в ве-де-нии Нар-ком-про-са (до 1928 года), за-тем - ЦИК СССР , об-щее ру-ко-во-дство институтом осу-ще-ст-в-лял аги-та-ци-он-но-про-па-ган-ди-ст-ский от-дел ЦК РКП(б)/ВКП(б). Пер-во-на-чаль-но имел три от-де-ле-ния - эко-номическое, ис-то-рическое, фи-ло-соф-ское. В 1924 году ор-га-ни-зо-ва-ны под-го-то-вительное, пра-во-вое, ес-те-ст-вен-ное, в 1927 году - ли-те-ра-тур-ное и исто-ри-ко-пар-тий-ное от-де-ле-ния. Рек-тор ИКП в 1921-1932 годах - М.Н. По-кров-ский . Пре-по-да-ва-те-ли: В.Ф. Ас-мус, Ш.М. Дво-лайц-кий, В.П. Вол-гин, Н.М. Лу-кин, Л.Н. Криц-ман, В.В. Адо-рат-ский, В.И. Нев-ский, И.И. Ру-бин, А.М. Де-бо-рин, П.И. Ля-щен-ко, П.Ф. Пре-об-ра-жен-ский, А.Н. Са-вин, Н.А. Рож-ков, Е.А. Кос-мин-ский, С.Н. Валк, Б.Д. Гре-ков и другие. Бес-пар-тий-ные пре-по-да-ва-те-ли «ста-рой шко-лы» ра-бо-та-ли под кон-тро-лем со-труд-ни-ков института - чле-нов ВКП(б). Со 2-й половины 1920-х годов про-бле-ма кад-ров ре-ша-лась за счёт собственных вы-пу-ск-ни-ков ИКП (в 1928 году в нём пре-по-да-ва-ли 24 «крас-ных про-фес-со-ра»).
Срок обу-че-ния в ИКП со-став-лял 3 го-да. Для по-сту-п-ле-ния в не-го тре-бо-ва-лись (за ред-ким ис-клю-че-ни-ем) член-ст-во в ВКП(б) и оп-ре-де-лён-ный партийный стаж (3 го-да в 1922 году, 8-10 лет в 1932 году). Основная фор-ма обу-че-ния в ИКП в 1920-е годы - ра-бо-та в «се-ми-на-ри-ях», где слу-ша-те-ли изу-ча-ли эко-но-мическую тео-рию К. Мар-кса, ма-те-риа-ли-стические и диа-лек-тические уче-ния, ис-то-рию ре-во-лю-ций, ра-бо-че-го и кре-сть-ян-ско-го дви-же-ния. Ве-лась так-же ис-сле-до-ва-тель-ская ра-бо-та. Обя-зательной ча-стью учеб-но-го про-цес-са в ИКП бы-ла партийная ра-бо-та (аги-та-ци-он-но-про-па-ган-ди-ст-ская дея-тель-ность, пре-по-да-ва-ние в парт-шко-лах и так далее) и пе-да-го-гическая прак-ти-ка (ве-де-ние кур-сов по сво-ей спе-ци-аль-но-сти в ву-зах и на раб-фа-ках). Во 2-й половине 1920-х годов слу-ша-те-ли ИКП ак-тив-но уча-ст-во-ва-ли в борь-бе с оп-по-зиционными те-че-ния-ми в ВКП(б).
В 1930-е годы вме-сто ИКП на ба-зе его от-де-ле-ний об-ра-зо-ва-ны са-мо-сто-ятельные институты крас-ной про-фес-су-ры: ис-то-рический, ис-то-ри-ко-пар-тий-ный, эко-но-мический, фи-ло-со-фии и ес-те-ст-во-зна-ния; аг-рар-ный; ми-ро-во-го хо-зяй-ст-ва и ми-ро-вой по-ли-ти-ки; советского строи-тель-ст-ва и пра-ва; ли-те-ра-ту-ры, ис-кус-ст-ва и язы-ка; под-го-тов-ки кад-ров и другие. Их чис-ло и на-име-но-ва-ния ме-ня-лись. В январе 1938 года институты крас-ной про-фес-су-ры бы-ли рас-фор-ми-ро-ва-ны в хо-де ре-ор-га-ни-за-ции ву-зов-ской сис-те-мы в стра-не. К это-му вре-ме-ни сре-ди пре-по-да-ва-те-лей выс-шей шко-лы, со-труд-ни-ков НИИ и Ака-де-мии на-ук бы-ли прак-ти-че-ски од-ни мар-ксис-ты.
Сре-ди вы-пу-ск-ни-ков институтов крас-ной про-фес-су-ры - ис-то-ри-ки Н.Н. Ва-наг, Э.Б. Ген-ки-на, И.И. Минц, А.М. Пан-кра-то-ва , Н.Л. Ру-бин-штейн, С.Г. Том-син-ский; фи-ло-со-фы Н.А. Ка-рев, Ф.В. Кон-стан-ти-нов; партийные и советские дея-те-ли Н.А. Воз-не-сен-ский , Л.З. Мех-лис, П.Н. По-спе-лов, Я.Э. Стэн.
Источники:
Ра-бо-ты се-ми-на-ри-ев фи-ло-соф-ско-го, эко-но-ми-че-ско-го и ис-то-ри-че-ско-го за 1921-1922 гг. (1 курс) // Тру-ды Ин-сти-ту-та крас-ной про-фес-су-ры. 1923. Т. 1;
К ис-то-рии Ин-сти-ту-та крас-ной про-фес-су-ры // Ис-то-ри-че-ский ар-хив. 1958. № 6.